Рассказы о баннике. Банная староста.
 

  Главная:
характеристики кирпича.


  Кирпич керамический.
  Кирпич силикатный.
  Кирпич строительный.
  Кирпич облицовочный.
  Кирпич клинкерный.
  Кирпич огнеупорный.
  Кирпич магнезитовый.
  Кирпич-сырец.
  Кирпичная кладка.
  Кладка дымоходов.
  Раствор для кладки.
  Дефекты кладки.
  Сырье для кирпича.
  Количество кирпича.

Кирпичные заводы России
Заводы ЖБИ в России
Строительные компании
Бетонные блоки

Строительство частного дома.
Строительство бани и сауны

Архитектурные термины.
Архитектурные стили.
Полезные статьи.
Строительные ГОСТы.

Лента новостей сайта

поделиться с соц. сетях:
 
Рассказы о баннике. Банная староста.


   Банная староста, пусти в баню попариться! Рассказы о баннике с сохранением деревенской стилистики. Можно относиться иронично к народному фольклору, но дыма без огня не бывает и все сказки так или иначе основаны на каких-либо событиях.


У нас в бане за каменкой банник жил. Его Митькой окаянным звали. Мы перед призывом в армию вытягивали его веревкой из бани. Сначала его концом верёвки дразнили. Он хайлом как схватит, разозлится, потом как дёрнет верёвку, мы все попадали. А сам он весь из шерсти, лица, рук, ног нет.

У моего двоюродного брата в бане черти мылись. Давно это было. Вот налили горячей воды, взяли веник и давай париться Он из клуба шёл, услышал, что гремит в бане что-то, заглянул, а там такие волосатые с хвостами. Он испугался и убежал. Потом пришли в баню, а в тазике вода и веник чуть живой.

Женщина одна рассказывала. Пошла она как-то в баню взять что-то. Подходит к бане, - а она ночью шла-то, - и чует, что она горячая вроде. Приоткрыла дверь, а оттуда пар валит, и будто вениками
хлещутся. Закрыла она дверь и убежала. А это банный староста сам парился.

Соседка, она у нас раньше жила, рассказывала, что когда была маленькая, у них было семь человек, кажись, семья, и вот когда после шестого человека она пошла в баню, разделась уже и слышит: на полке кто-то парит ребёнка, ребёнок ревёт, короче. И веником кто-то парит. А это, говорят, была банница. Та перепугалася и побежала домой. А потом сказали: когда заходишь в баню, в старую, в чёрную, то надо говорить: "Банница, пусти помыться".

Парень с девкой ходили. Как-то раз девка ему посулила, что в баню ночью придёт. Парень-то сидел, ждал-ждал её в бане, вдруг илось ему, что она зашла, а вроде и не она. Он выбежал быстрее. На следующий день у девки и спрашивает, приходил она или нет. Она сказала, что нет. Блазнила это ходил. Дьявол этот в двенадцать часов поднимается.

Женщина одна в а еще от порчи лечить может. Сама она сказывала. Истопила баню поздно уже. К ей одна женщина ходила мыться всё время, а в этот раз не пришла. И вот пошла она одна в баню, думала: "Я-де одна помоюсь в бане хорошо!". Только начала мыться, а ей с потолка на голову словно грабли тянутся. Она испугалася и домой побежала. А это её банник страшшал за то, что поздно в баню пошла.

У нас когда-то отец сказывал. Мы, говорит, пробегали, женихи были с братом, пошли в баню в двенадцать часов мыться, разделися, моемся. Из ведра мылися. Вот, говорит, кто-то стукает, брякает, вот брякает. Мы, говорит, остановилися - всё равно бренчит. То ли под полком, сказал, то ли где, не знаю. Остановились, не моемся, дужку придавили - всё равно бренчит. Ну и вот, пошли за баню - никого нету, зашли в баню - всё равно бренчит. Мы, говорит, живо это, голову намылили, смыли и убежали из бани.

А я когда-то лён мяла, вот теперя расскажу. Раньшо мяли, чесали да трепали лён, вы ведь не помните. Я говорю: "Мама, разбуди меня в четыре часа, я пойду". Я ушла в четыре часа утра. Пришла в баню, да жарко. Легла на лавку. Видится мне во сне: пришёл китаец, меня под задницу пинает. Я встала. Встала, вижу: под полком шшенок ревёт. Ну, под полком-то земля была. Я этот трепала, трепала лён, он всё равно ревёт. Стала мять лён. Прямо вижжит. Я взяла тогда - ну, тогда молодая была ещё, ни зла, ни ума, не боялась никого - принесла куштан и давай копать эту землю под полком. Всю ископала землю, а на средине стоял столб. Столбик такой вот - полок приколачивают. И он ушёл вот под этот столбик и замолчал. Я прихожу домой. " Я больше в баню одна не пойду рано", - говорю. Отец дома был, мать была. "Сёдни, говорю, какой-то шшенок под полком ревел". А они: "Это, наверное, червь в бревне скрипела". - "Нет", - говорю. Всё равно я рано не стала ходить.

Ходила в баню с мамой. Думаю: постираю. Пошла, вымылась, думаю: потом постираю, опять скупнусь. Мама часто заходила в баню меня проведать. Слышу, когда мам ушла, шестом - раз! - по углу, раз! - по другому, третьему, четвёртому, раз! - кирпичи от трубы падают. Обращать внимания не стала. Собираю бельё, только отвернусь - пыль и песок, кирпичи взади меня сыплются. Было так, пока бельё не сложила. Потом, пока шла из бани, закрыла сад, баню и дома в сени дверцу, - всё шёл кто-то за мной.



Сейчас везде благодать снята, теперь ведь в бога не веруют, может, часть и верует, а большинство не веруют. А у нас мама всё говорила: "Ой, милая, ты бога не лишайся! Бог есть, и он своим делом ведёт. Он теперь невидимый, теперь пророков нет, никто не знат про бога, а ты знай - в душе имей, носи крестик". Я и ношу. В церкву. У нас церковь-то далеко, в Чердыни. Ну и вот, мама-то говорила: отец парнем ещё был, с ней не жил, перед последним временем, как жениться, шёл откель-то из Рознева. Девок там раньше в банях сидело да в домах... Шёл и вдруг на дороге, - тут на бобыке были много бани настроены, - говорит, в окно кто-то постучал, он, говорит, увидел синенький огонёк в бане. Зашёл - там никого. Когда двери стал закрывать, ему кто-то из бани сказал: "Не уходи. Ты нам нужен". Да и я, говорит, как бежать, как бежать туда под гору, в деревню, до самого дома. Домой пришёл, брату рассказал. Он: "Ой, Сенька, Сенька, ты женишься - это не к добру. Чё-то у вас получится". Ну вот он прожил с ней сколько, нажил детей да умер. У их дом сгорел, да он перепугался, и с сердцем стало плохо.

Вот мне рассказывали: жила тут девка одна - вон, где Ну и пошла она однажды баню топить. Только топить начала, слышит, голос какой-то ей говорит: "Топи баню жарче, чтобы кожу снимать ловчее!". А она, глупая, баню дальше топит. Вот вытопила баню-то, пошла та девка с матерью. Ну, вымылись оне, вышли уже. Девка-то и говорит: "Обожди, я поводник там оставила. Пойду заберу". Мать ей отвечает: "Да брось ты его. Завтра возьмёшь". Та не послушалась, всё одно в баню вернулась. Вот мать-то подождала её да кричит: "Где ты долго?" А та отвечает: "Сейчас, сейчас!" Сама из бани-то не выходит. Мать опять ей кричит: "Где ты долго там?" Девка-то опять ей: Сейчас, сейчас!" Три раза её мать звала, а потом видит: плохо дело. Она мужиков-то в баню и послала. Они вошли туда, видят: девка-то наполовину уж ободрана. Черти-то её предупреждали же, не послушала.

Банники людей давили. Мне уже не блазнило, люди рассказывали. В бане давили, на полу. До смерти-то не давили. Ещё мы жили вместе, две сестры были. Пошли-де париться с имя. Вот-де, гляжу, - это брат говорил, он тогда маленький был ишшо, - вот, гляжу, девки, Клавдия да Груня, лезут в каменку. Я-де их вышвырну, возму-де их выдергаю, опять-де в каменку лезут. До того-де дошло, что я их на улицу выбросал. На улицу. Ну, не знаю, зачем лезут в каменку. Кто-то их-де тама волок.

Одну женщину маленько не задавили в бане-то, Это акту, на конторе. Брат с сестрой жили, ну и жена у него там была. Истопили баню. Пошли мыться. Видно, вымылись, пошла сестра-то. Вот сестры нет, нет чё-то долго. "Ну-ко, парень, бежи, чё она там долго моется?" Парень-то прибегает: "Папа, папа! Она там под полком". Черти, конечно, её на каменке-то растянули да под полок и бросили. Оне бы её под полком ещё бы дальше и замучили. Вот это был случай.

В Лубянке рожёнка ушла в баню. Ребёнка вымыла, муж ребёнка и унёс. А около бани брат дрова пилил. Вдруг в бане забрякало, брат мужа крикнул. Муж в баню заходит, видит, а жена в каменку по пояс затолкана. Это бес её так. Сырой женщине в бане нельзя одной оставаться.

Свекровь рассказывала. Раньше ребёнка родили, Пошли в баню молодуха со свекровью, пришли, а мыло-то забыли. Свекруха ушла за мылом, а молодуху-то оставила. Она пока робёнка разворачивала. Заходят в баню два солдата. Один говорит: "Бери её". А другой: "Нет, не буду её брать, у ей младенец на руках". И стоят, тот заставляет, а этот говорит: "Не буду я её брать". А эта бежит с мылом-то, и вдруг их не стало. Дак та говорит: "Я стою вот как немая, свекруха-то не знает ничего". Потом молодуха-то скорей-скорей ребёночка вымыла и скорей из бани-то бежать. Вот нельзя молодых-то в бане оставлять.

Вот ещё мамка сказывала. Молодая девка была. Интересно всё было. Вот и доинтересовалась, понесла. Рожать подошёл срок, дома и родила. Пошли они в баню ребёнка мыть. Пока молодая воздяхалась, баба решила хлеб поставить. Садит она хлеба, глядит в окно: в баню востроносые шапки заходят, ноги волосатые. Около молодухи вертятся, всё к ней ладятся. Бабка когда пришла, дверь отворил - и пропало все.

Это было в л во время войны. Я к бабкам пришёл, бабки там соберутся в одну избу и это всё рассуждают. Я пришёл как-то к им сидеть вечером. Они всё рассуждают: вот, говорят, факт был у нас. Раньше в избах не давали рожать, в банях рожали родильницы. А в баню идти - надо набиваться к банной старосте. В баню, во двор ли, где у них, говорят, хозяин. Вот они стали рассказывать, у меня на голове волосы заподымало. Ужасно было. Две родильницы в одну ночь слегли в баню. А в баню-де если не напросились, банник родильниц-де задавляет. Так эта, которая-то, напросилась к банной старосте на две недели. На сколько ты идёшь, у банной старосты напрашиваешься: "Банная староста, пусти меня!" Ну, на квартиру к ей, как говорится. Она будет хранить. Вечер пришёл, поздно, часов двенадцать так, наверное, близко. А у её-де маленькой огонёк мигает на лавке. Она с ребёнком лежит. Одна-де (банная староста) пошла к другой: "Подруга, пойдём ко мне". А та-де: "Зачем?" - "У меня сёдни там родильница. Надо нам её с тобой задавить". А та отвечает: "Не, я не пойду, девка. Ты как хочешь, иди, я не пойду. У меня кватиранка. А ты иди сама одна - делай, как хочешь!" Утром встали. Действительно, та родильница задавлена. Ребёнка не задавили, её задавила, младенца-то не задавят - он безгрешен. Эта напросилась, а та, видать, нет.

У нас сноха родила маленького. Она пошла мыть его в баню. На лавку положила его, раздевается, заходит в саму баню, а там шапки вострые красные, ноги мохнатые - большой да маленький. Она, видать, молитвы-то не знала, еле-еле сама-от убежала оттудова.

   1   2
  

 

Для связи: uvo70@yandex.ru

Использование материалов сайта
при условии обязательной гиперссылки на данный ресурс.